Там, где жизнь ничего не стоит, свою цену приобретает смерть.

«На несколько долларов больше»

Одним из первых голливудских мифов стали красивые сказки о покорителях Дикого Запада. Мужественные благородные ковбои и улыбающиеся белоснежными зубами, красавцы-шерифы, которые в финальных кадрах, обязательно скакали в сторону заката, сжимая в объятиях спасенных ими красавиц — стараниями голливудских режиссеров, превратились в очередной стереотип. Разумеется, благородным героям противостояли и злодеи — бандиты всех мастей: небритые, с алчными глазами и огромными револьверами на ремнях. Факт успокоения последних меткой геройской пулей, воспринимается зрителями как своеобразный акт созидания дивного чудного мира. В конце концов, и сказочному герою для полноты картины, нужно было обязательно убить своего дракона.

Однако, как водится, голливудские киногерои скакали в противоположную сторону от своих реальных прототипов. Дикий Запад полностью оправдывал свое название: это было время и место, где голые инстинкты заменили закон. Человек с пистолетом, автоматически становился Богом, а человек без оружия считался пустым местом, ни имеющим права на жизнь. «Благородные» ковбои, по праву сильного, брали все, что хотели, включая чужое имущество, чужих жен и чужие жизни, а «улыбающиеся белоснежными зубами, шерифы», обычно предпочитали в это не вмешиваться — ведь, жизнь человека с шерифской звездой на груди, здесь стоила еще меньше, чем жизнь человека без пистолета.

Фильм Сэма Пекинпа «Дикая банда» открывается очень метафорично. Толпа детишек с невинными улыбками играет, расположившись на земле. Камера подъезжает поближе: дети с улюлюканьем и радостными криками наблюдают за тем, как полчища муравьев сжирают заживо огромного скорпиона. Игра состоит в том, чтобы палочкой повернуть насекомое, открыв нападающим массам новые участки его тельца. С первых кадров, режиссер погружает зрителю в атмосферу дикости и первобытного варварства, которые подобно вирусу распыляются в здешнем воздухе, поражая всех: с младых ногтей и до глубоких старцев.

Дикая Банда — название некогда грозной шайки головорезов, численность которых, в лучшие времена доходила до 150 человек. Однако, на дворе уже 1913 год, банда распалась, и за ее жалкими остатками ведется беспощадная охота. Главные герои — постаревшие бандиты вынуждены скрываться от наемников железнодорожной корпорации, которые не остановятся до тех пор, пока не принесут своим хозяевам труп последнего из членов банды. Благородством тут и не пахнет: наемники, по сути- те же бандиты, готовые за деньги убить кого угодно, а потом спокойно обобрать труп до нижнего белья, не забыв при этом, выковырять изо рта золотые зубы. И возглавляет их бывший участник самой банды, перешедший на сторону врагов только по воле обстоятельств.

Как и другие великие режиссеры того времени: Роберт Олтман, Артур Пенн, Джордж Рой Хилл,Сэм Пекинпа не жалеет ни сил, ни экранного времени для разоблачения голливудских мифов. Однако, по кинематографической значимости, его фильмы можно сравнить лишь с полотнами другого Певца Пыльных Прерий — итальянца Серджио Леоне. Леоне откровенно насмехался над американским вестерном, всегда подавая неуязвимость и благородство типичных героев с издевкой, иронией, стебом. В отличие от итальянца, Пекинпа не иронизирует, а просто взяв ошарашенного зрителя за волосы, с размаху макает его в суровую реальность, так непохожую на привычные жанровые сказки. Однако, объединяет обоих режиссеров нечто, гораздо более важное — взяв за основу избитые жанром клише, они создавали фильмы, значительно расширявшие их рамки, где насилие играло роль не просто обязательного условия для привлечения зрительского внимания, но и равноправного художественного средства для раскрытия сюжета, психологии персонажей.

Вышедшая в 1969 году «Дикая Банда» вызвала возмущение своей необыкновенной жестокостью. Чиновники из «Уорнер бразерс» заставили Пекинпа вырезать из прокатной версии 10 минут, но и в таком виде, фильм изрядно шокировал неподготовленных зрителей. Первая перестрелка происходит на площади перед банком, которая заполнена прогуливающимися мирными гражданами. Пули, не разбирая своих и чужих, пробивают все, что попадется на их пути: стекла, лошадей, женщин, детей. Когда бандиты прикрываются заложниками, наемники стреляют прямо сквозь эти живые щиты. Вся эта сцена является прекрасной аллегорией эпохи Дикого Запада: яростная, инстинктивная и почти не прицельная пальба по всему, что движется, единственным весомым аргументом в которой, кроме пуль являются деньги.

И вместе с тем, обличая древние легенды, Пекинпа не забывает и о современности. Вся мрачная философия фильма прекрасно вписывается в рамки протеста «бунтарского» поколения 60-х. За чиновниками железнодорожной компании прошлого, умело подменяющих закон силой собственных денег, явственно угадываются представители не менее крупных корпораций нынешнего, а на одном из многочисленных уровней восприятия, фильм задается вопросом: «А что, на самом деле, означают в этом мире такие понятия как закон и справедливость?».

Не идеализируя старых бандитов, режиссер тем не менее отдает должное их организованности и преклонению перед старыми традициями. Однако, именно поэтому они и устаревают морально, и им на смену приходят люди, лишенные любых принципов и понятий о чести, которые уезжают в сторону традиционного для жанра заката, дабы строить для других дивный чудный мир.

С эпохой Дикой Банды, заканчивается эра Дикого Запада, но ее сомнительные понятия о ничтожности человеческой жизни никуда не исчезли. Ведь на дворе 1913 год, всего через год человечество вступит в эпоху первой из мировых войн.

Художественные достоинства фильма Пекинпа неоспоримы: великолепная операторская работа Люсьена Болларда, запоминаюшаяся музыка Джерри Филдинга, отличные актерские работы Уильяма Холдена, Эрнеста Боргнайна и Роберта Райана. А сцена финальной бойни, длящаяся почти 15 минут стала новым словом в монтаже и повлияла на огромное количество современных режиссеров: начиная от Джона Ву и заканчивая Квентином Тарантино и Робертом Родригесом.

Дикой банды больше нет, и кружащие на телами стервятники в человеческом обличии уже радостно стаскивают сапоги и разыскивают нож, чтобы выковырять золотую коронку. Путешествие в знойный ад, пронизанный одними человеческими пороками заканчивается, но послевкусие от прикосновения губами к огромной выгребной яме, еще долго будет преследовать зрителя. Видимо этого и добивался Пекинпа: обличая всю низменность человеческой натуры, заставить каждого человека увидеть в ней себя самого, как в отвратительном и страшном кривом зеркале. Дикий Запад не остался в истории, он и по сей день разворачивается внутри каждого человека. А вот, кого там больше: белозубых героев, спасающих принцесс или низменных инстинктов, превращающих человека в животное, решать только нам самим.